Глава 3. МОЙ ЧЕЛОВЕК Люди делятся на детей и взрослых. Дети – это маленькие люди. Дети веселее и добрее. Взрослые бывают злые, но бывают и добрые. Мой Человек самый добрый. Когда-то и у Чёрного был свой Человек. Он держал его на цепи и бил. Когда деревню сломали, тот Человек сел в машину и уехал. Чёрный долго бежал за ним. Машина остановилась. Человек вышел и прогнал Чёрного. Но Чёрный снова побежал за машиной. Тогда Человек его ударил. Чёрный упал, а машина уехала. С тех пор Чёрный не любит людей. Своего Человека я встретил ночью. Это было зимой. У меня тогда сильно болела лапа. В одном месте из-под земли шёл пар, снег тут растаял. Я лёг и стал греть лапу на большой железной крышке. Мой Человек шёл в распахнутом пальто. Он размахивал рукой и что-то говорил сам себе. Около меня он споткнулся, а потом присел на корточки. – Здравствуй, уважаемый, – сказал он. – Как дела? Я сразу почувствовал к нему доверие. Я понял, что не надо убегать. Этот человек меня не обидит. Я показал ему больную лапу. – Дела неважные, – сказал он. – Пойдём со мной. И я пошёл. В подъезде он долго искал ключ и шёпотом говорил: – Прошу тебя, уважаемый, как можно тише. Соседи нас не поймут. Так я впервые оказался в белом доме, или большой конуре, как называет его Бывшая Такса. В темноте я неловко повернулся и что-то зацепил, но Человек быстро открыл дверь комнаты и впустил меня. – Так, – сказал он, – будем лечиться. Но сначала надо перекусить. Так ведь, мой друг? Я согласился. Он кормил меня очень вкусной колбасой, а потом лечил мою ногу. Так приятно, когда тебя лечат. Немножко больно, зато знаешь, что скоро всё будет в порядке. Мой Человек умеет лечить. В его комнате стояли разные картоночки и дощечки и чем-то остро пахло. Он сел перед одной дощечкой и взял в руки тонкие палочки. – Это кисти, – сказал он. – Отдыхай, уважаемый, а я пока поработаю. Ночью у меня хорошо получается. Он долго трогал палочками свою дощечку, иногда отходил и смотрел прищурившись. – Полюбуйся, уважаемый, – сказал он. Я подошёл к дощечке и понюхал её. – Жаль, что собаки не различают цветов, – сказал он. – Впрочем, ты, может быть, различаешь. Я повёл носом поверх дощечки. Направо, налево, поперёк. Нет, она пахла очень красиво, эта дощечка. Запах струился лентой, расплывался шаром, набегал волной. Я разволновался и царапнул лапой пол. Потом он снова сидел перед дощечкой и трогал её своими палочками. Я подрёмывал в углу. Наконец Человек встал, потрогал мою забинтованную лапу и сказал: – Ну, уважаемый, пора расставаться. Ты накормлен и подлечен. Большего я для тебя сделать пока не могу. Подождём лучших времён. Я всё понял. Он не мог оставить меня. Я встал и пошёл на улицу. Он вышел меня провожать, и мы погуляли по утреннему морозцу. Небо уже посветлело, поскрипывал снег. – До свидания, уважаемый, – сказал он. – Всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Поверь, я бы охотно пожил с тобой вместе. Давай-ка лапу. Я протянул ему лапу. Он ушёл, подняв воротник пальто. Я часто вижу своего Человека. Я провожаю его сторонкой и никогда не напрашиваюсь в гости. Несколько раз мы сталкивались на улице. Он всегда узнаёт меня, гладит и ласкает. Называет меня «уважаемый», спрашивает, как я живу. Я весело кручу хвостом и бегу рядом. В эти минуты сердце у меня колотится от счастья. Как всё-таки хорошо иметь своего Человека! Жизнь тогда кажется просто сказкой.
